Проект представляет собой переосмысление наследия фовизма и позднего Матисса в контексте нового опыта оптической дезориентации, в котором зрение — уже не инструмент анализа, а материя искажённого, иного восприятия.
В основе — нарушения цветового зрения и оптические аномалии: миопия, дальтонизм, ахроматопсия. Эти патологии не отрицаются, а становятся альтернативной оптикой, другим преломлением реальности.

Цвет в работе подвергнут алгоритмической деконструкции: контуры и границы расщеплены, слои расфокусированны, тем самым, создавая эффект зрительной неясности, оптической нестабильности и иллюзии. Здесь речь идёт не о чёткости наблюдаемого, а о его чувственном размывании — когда границы исчезают, но само переживание усиливается. Это взгляд, в котором нет фокусировки, но есть глубина.
Цвет — не свойство предмета, а субъективная качественная характеристика электромагнитного излучения в оптическом диапазоне, возникающая на основе физиологического зрительного ощущения и зависящая от множества факторов — от длины волны до когнитивного контекста.

О трёхкомпонентном механизме цветоощущения писал ещё М. В. Ломоносов. Позднее, в 1801 году, теория была разработана Томасом Юнгом и дополнена Германом Гельмгольцем. Согласно этой модели, в колбочках сетчатки находятся светочувствительные вещества, реагирующие на красный, зелёный и синий участки спектра. Каждый цвет активирует все три типа рецепторов в разных пропорциях, а итоговая сумма сигналов интерпретируется корой как определённый цвет. Параллельно существовала оппонентная теория цвета Эвальда Геринга, позднее развитая Дэвидом Хьюбелом и Торстеном Визелом, (лауреатами Нобелевской премии за открытия в области нейронной обработки зрительной информации). Они предположили, что мозг получает не прямую информацию о цветах (RGB), а данные о контрастах между ними — что позволяет объяснить феномены цветовой адаптации: способность видеть цвет предмета одинаково при разных источниках света, в том числе при хроматической неоднородности сцены.

Современная трёхкомпонентная гипотеза, несмотря на её широкое распространение, критикуется за неполноту: она не способна объяснить механизмы баланса белого, особенности зрительных искажений при цветоаномалиях, а также целый спектр аффективных и когнитивных феноменов зрения. Отсутствие чёткого гистологического подтверждения существования строго трёх типов колбочек в сетчатке остаётся открытым вопросом. Всё это указывает на то, что цвет — не столько данность, сколько производное сложного перцептивного и нейронного конструирования.